Около пятисот индийцев, многие с женами и детьми, пришли 26 марта во временный московский храм Кришны на Ленинградском проспекте, чтобы принять участие в праздновании фестиваля Холи, знаменующего окончание зимы и начало нового года.
Фестиваль Холи является прототипом русской Масленицы, поэтому для его участников, среди которых были директор культурного центра имени Дж. Неру и другие сотрудники посольства Индии в РФ, представители Непала и Шри-Ланки, были устроены выступление ансамбля индийского танца, сожжение чучела ведьмы Холики, олицетворяющей злобу, жестокость и коварство, и в конце - пиршество. "Здесь гораздо больше места для праздников индийской диаспоры", - сказал осыпанный цветными порошками Санджит Кумар Джха, глава Ассоциации индийцев в России, выступившей одним из организаторов праздника. "Традиционно мы собираемся в храме Кришны, с чьих детских проказ ведет свою историю Холи, готовим "малпуа" (особые блины по-индийски), поем, танцуем – и затем с шутками и смехом раскрашиваем друг друга во все цвета радуги!", - отмечает он.
Являясь вайшнавом по рождению, Санджит Кумар Джха, духовное имя которого Садуприя дас, приветствует строительство религиозно-культурного центра, где станет возможным устраивать большие праздники для семей индийцев, желающих иметь в Москве центр своей культуры и религии. О нуждах насчитывающей 15 тысяч человек индийской диаспоры в Москве он говорил в ходе второй встречи с президентом РФ Владимиром Путиным 4 декабря, во время визита российской делегации в Индию. По его словам, проблемы разжигания розни на этнической и религиозной почве в отношении индийцев снова будут подниматься во время намеченного на лето визита высокопоставленной индийской делегации в Россию.
Даже временный центр ведической культуры на Ленинградском проспекте, 39 имеет все необходимые для жизни общины помещения. Здесь уже оборудована храмовая и гостевая комнаты, помещения для переодевания, конференц-зал и буфет. В расположенном по соседству крупном торговом центре "Старт" открыто вегетарианское кафе с ведической кухней, посетители которого, по словам президента индийского землячества, нередко приходят и в центр, чтобы узнать больше о вайшнавских традициях. "Это помогает людям понять, что мы - не секта, а одна из древних традиционных религий", - говорит Санджит Кумар Джхa.
среда, 20 июля 2016 г.
пятница, 10 июля 2015 г.
В тибетском уезде Дриру приговорены к тюремному заключению молодой поэт и три предпринимателя
25-летний тибетский поэт Тензин Калсанг (Tenzin Kalsang), уроженец деревни Самар в городке Чони (Choenyi) уезда Дриру в округе Нагчу (кит. уезд Бижу, округ Нацюй, Тибетский автономный район), приговорен в мае к 7 годам тюремного заключения.
Его взяли под стражу еще во второй половине 2014 года, но вплоть до последнего времени о нем не было никаких сведений. Лишь недавно стало известно, что он осужден.
После окончания учебы в школе Тензин Калсанг стал монахом и с 2005 года изучал буддизм. В течение трех с лишним лет он был в монастыре Джхопу (Jhopu), а затем в известной буддийской академии "Пяти наук" в уезде Серта в округе Карцзе (кит. Ганьцзы-тибетский автономный округ провинции Сычуань).
Ему пришлось раньше времени прервать обучение в Ларунг Гар из-за того, что китайские чиновники приказали монахам, обучающимся в монастырях и институтах за пределами Тибетского автономного района, вернуться в родные места.
По возвращении в Самар Тензин Калсанг больше года преподавал тибетскую культуру и диалектику монахам в своем родном городе, а также учил юных тибетцев в окрестных деревнях тибетскому языку и грамматике.
Он изучал китайский язык в Лхасе, а в 2014-м более двух месяцев продолжал свое образование под руководством Калсанга Цултрима (Khangkar Tsultrim), пользующегося высокой репутацией тибетского ученого из Северо-западного университета этнических меньшинств в Ланьчжоу.
Тензин Калсанг собирался выпустить в издательстве этнической литературы провинции Ганьсу свою книгу под названием Tsolnyik (‘В поиске’), однако партийные чиновники не дали разрешения на печать. Пока трудно выяснить, связано обвинение с его книгой или с деятельностью, нацеленной на сохранению языка и культуры.
Также в мае были приговорены к 8 годам тюрьмы три предпринимателя из того же неспокойного уезда Дриру исторической провинции Кхам. По сведениям Тибетского центра прав человека и демократии (TCHRD), Сонам Дхарванг (Sonam Dharwang), Лханам (Lhanam) и Церинг Лхадуп (Tsering Lhadup) были обвинены в "провоцировании конфликтов в общественных местах" и "противодействии правительству".
Все трое являются уроженцами деревни Кадо в городке Чони (или Лхенчу). В своих магазинах они предлагали местным тибетцам товары повседневной необходимости по доступным ценам, что не соответствовало интересам китайских торговцев, установивших заоблачные наценки.
Выгодные условия позволили китайцам, приехавшим из внутренних провинций, стать влиятельной силой во многих тибетских поселениях. За последние годы они открыли в поселке Лхенчу магазины, рестораны и прочие предприятия. Местных тибетцев их цены не устраивают, но подавать жалобы и заявления против китайских бизнесменов рискованно, так как можно попасть под обвинения в торможении экономического роста и нарушении "стабильности".
Осужденные тибетские предприниматели были арестованы в 2014-м как раз на основании "политической нестабильности" в уезде Дриру. TCHRD не располагает информацией о датах арестов.
В сентябре 2014-го китайские чиновники объявили в уезде Дриру месячник “исправления и очищения”, приказав снести недавно возведенные религиозные строения и отправить домой слишком молодых монахов и монахинь. Дриру, где прошел ряд заметных протестов, с 2012 года остается одним из самых закрытых тибетских регионов.
Его взяли под стражу еще во второй половине 2014 года, но вплоть до последнего времени о нем не было никаких сведений. Лишь недавно стало известно, что он осужден.
После окончания учебы в школе Тензин Калсанг стал монахом и с 2005 года изучал буддизм. В течение трех с лишним лет он был в монастыре Джхопу (Jhopu), а затем в известной буддийской академии "Пяти наук" в уезде Серта в округе Карцзе (кит. Ганьцзы-тибетский автономный округ провинции Сычуань).
Ему пришлось раньше времени прервать обучение в Ларунг Гар из-за того, что китайские чиновники приказали монахам, обучающимся в монастырях и институтах за пределами Тибетского автономного района, вернуться в родные места.
По возвращении в Самар Тензин Калсанг больше года преподавал тибетскую культуру и диалектику монахам в своем родном городе, а также учил юных тибетцев в окрестных деревнях тибетскому языку и грамматике.
Он изучал китайский язык в Лхасе, а в 2014-м более двух месяцев продолжал свое образование под руководством Калсанга Цултрима (Khangkar Tsultrim), пользующегося высокой репутацией тибетского ученого из Северо-западного университета этнических меньшинств в Ланьчжоу.
Тензин Калсанг собирался выпустить в издательстве этнической литературы провинции Ганьсу свою книгу под названием Tsolnyik (‘В поиске’), однако партийные чиновники не дали разрешения на печать. Пока трудно выяснить, связано обвинение с его книгой или с деятельностью, нацеленной на сохранению языка и культуры.
Также в мае были приговорены к 8 годам тюрьмы три предпринимателя из того же неспокойного уезда Дриру исторической провинции Кхам. По сведениям Тибетского центра прав человека и демократии (TCHRD), Сонам Дхарванг (Sonam Dharwang), Лханам (Lhanam) и Церинг Лхадуп (Tsering Lhadup) были обвинены в "провоцировании конфликтов в общественных местах" и "противодействии правительству".
Все трое являются уроженцами деревни Кадо в городке Чони (или Лхенчу). В своих магазинах они предлагали местным тибетцам товары повседневной необходимости по доступным ценам, что не соответствовало интересам китайских торговцев, установивших заоблачные наценки.
Выгодные условия позволили китайцам, приехавшим из внутренних провинций, стать влиятельной силой во многих тибетских поселениях. За последние годы они открыли в поселке Лхенчу магазины, рестораны и прочие предприятия. Местных тибетцев их цены не устраивают, но подавать жалобы и заявления против китайских бизнесменов рискованно, так как можно попасть под обвинения в торможении экономического роста и нарушении "стабильности".
Осужденные тибетские предприниматели были арестованы в 2014-м как раз на основании "политической нестабильности" в уезде Дриру. TCHRD не располагает информацией о датах арестов.
В сентябре 2014-го китайские чиновники объявили в уезде Дриру месячник “исправления и очищения”, приказав снести недавно возведенные религиозные строения и отправить домой слишком молодых монахов и монахинь. Дриру, где прошел ряд заметных протестов, с 2012 года остается одним из самых закрытых тибетских регионов.
среда, 2 апреля 2014 г.
В Пекине скончался основатель компартии Тибета, призывавший к возвращению Далай-ламы
30 марта в Пекине в возрасте 92 лет скончался один из основателей компартии Тибета Пхунцок Вангье (Phuntso Wangye), выступавший в конце жизни с критикой репрессивной политики Пекина в отношении своего народа.
"Он ушел от нас этим утром, - сообщил Reuters его сын Пхункхам (Phunkham). – До своей смерти он был членом компартии. После смерти мы пригласили лам прочесть молебен в соответствии с традиционной тибетской культурой". Его отец, лежавший с июля в одной из больниц Пекина, страдал от проблем с легкими.
Пхунцок Вангье, известный также как Пхунванг (Phunwang), родился в 1922 году в тибетском уезде Батханг округа Карцзе исторической провинции Кхам (ныне включенном в Ганьцзы-тибетский автономный округ провинции Сычуань). В 1940-х он командовал атаками тибетских партизан и основал компартию Тибета, которую в 1949-м слил с партией Мао Цзедуна (毛澤東). В 1951-м он вел в Тибет солдат народно-освободительной армии Китая, а в 1954-м служил переводчиком для таких китайских лидеров, как председатель Мао и Чжоу Эньлай (周恩來), на переговорах с Далай-ламой.
В 1958-м, за год до вынужденного побега Далай-ламы в Индию, он был схвачен и провел 18 лет в одиночном заключении. Как отмечает его биограф, антрополог Мелвин Голдстейн (Melvyn Goldstein), Пхунцок рассказывал, что, хотя в годы заключения в тюрьме Цинчэнь (Qingchen) подвергался “неописуемым” испытаниям, его ждала еще худшая судьба в “хаотические” времена ‘культурной революции’ в Китае. Его реабилитировали в 1978-м, после смерти Мао Цзедуна и прихода к власти Дэн Сяопина. С тех пор Пхунванг жил в Пекине.
Потом он, воспользовавшись возможностью занять пост председателя районного правительства Тибета, стал более критически оценивать позицию политбюро в отношении Тибета и Далай-ламы. Пхунванг написал ряд писем тогдашнему генсеку Ху Цзиньтао (胡錦濤), осуждая местных руководителей, которые использовали кампании против “раскола” в Тибете для удовлетворения своих карьерных амбиций и для того, чтобы отказаться от признания той роли, которую играл в тибетском обществе Далай-лама. Он также просил руководителей компартии, включая генсека Си Цзиньпина (習近平), позволить Далай-ламе вернуться на родину, говоря, что это способствовало бы обеспечению стабильности в регионе.
Его смерть “вызывает глубокое сожаление”, отметила для Reuters тибетская поэтесса Церинг Осер. “Он надеялся, что китайское руководство сможет провести переговоры с Далай-ламой и разрешит Далай-ламе вернуться в Тибет”, - сказала она. Как указывает ее муж, автор нескольких книг по проблеме Тибета Ван Лисюн (王力雄), с его смертью в китайской компартии “среди сочувствующих Далай-ламе будет одним голосом меньше”.
В своей автобиографической книге A Long Way to Equality and Unity, выпущенной 7 марта гонконгским издательством New Century Press, ранее опубликовавшим автобиографию Чжао Цзыяна, Пхунванг пишет, что обращался к бывшему председателю Ху Цзиньтао и членам постоянного комитета политбюро с просьбой "позволить сотням тысяч тибетских соотечественников в изгнании во главе с Далай-ламой вернуться домой, [чтобы] жить и работать в мире". Но его призыв проигнорировали.
Пхунванг в своей книге обвиняет центральное правительство за разжигание напряженности между ханьским большинством и этническими меньшинствами Китая. В главе под названием "Нам нельзя двигаться к Китайской империи" он предостерегает правительство в Пекине, что для утверждения своей власти над тибетским населением ему не стоит полагаться лишь на насилие и экономическое развитие.
Как отметил издатель книги Бао Пу (Bao Pu), “имеет большое значение то, что один из тех, кто потратил свою жизнь на работу с центральным правительством, проявляет подобное разочарование его политикой”. По его словам, Пхунванг три года работал над этой книгой, написанной по-китайски. В его биографии A Tibetan Revolutionary, которую трое ученых опубликовали на английском в 2006 году, содержатся отчетливые признаки той резкой критики нынешнего положения в Тибете, какая появилась в автобиографическом труде.
“КНР считает себя многонациональным государством, в котором все группы имеют равные права и власть”, пишет в предисловии Мелвин Голдстейн. “Пхунванг полагает, что на самом деле оно действует как государство ханьских китайцев”.
В комментарии, полученном South China Morning Post еще до известия о смерти Пхунванга, министр информации и международных отношений центральной тибетской администрации (ЦТА) Дики Чоянг (Dicki Chhoyang) приветствовала рациональные оценки, с которыми он выступил насчет китайской политики в Тибете. “Есть надежда, что китайское руководство со всей серьезностью отнесется к озабоченности, выраженной человеком с таким политическим положением. Он равным образом предан как благосостоянию китайского государства, так и выживанию своего народа и его особой идентичности”, подчеркивается в заявлении ЦТА.
"Он ушел от нас этим утром, - сообщил Reuters его сын Пхункхам (Phunkham). – До своей смерти он был членом компартии. После смерти мы пригласили лам прочесть молебен в соответствии с традиционной тибетской культурой". Его отец, лежавший с июля в одной из больниц Пекина, страдал от проблем с легкими.
Пхунцок Вангье, известный также как Пхунванг (Phunwang), родился в 1922 году в тибетском уезде Батханг округа Карцзе исторической провинции Кхам (ныне включенном в Ганьцзы-тибетский автономный округ провинции Сычуань). В 1940-х он командовал атаками тибетских партизан и основал компартию Тибета, которую в 1949-м слил с партией Мао Цзедуна (毛澤東). В 1951-м он вел в Тибет солдат народно-освободительной армии Китая, а в 1954-м служил переводчиком для таких китайских лидеров, как председатель Мао и Чжоу Эньлай (周恩來), на переговорах с Далай-ламой.
В 1958-м, за год до вынужденного побега Далай-ламы в Индию, он был схвачен и провел 18 лет в одиночном заключении. Как отмечает его биограф, антрополог Мелвин Голдстейн (Melvyn Goldstein), Пхунцок рассказывал, что, хотя в годы заключения в тюрьме Цинчэнь (Qingchen) подвергался “неописуемым” испытаниям, его ждала еще худшая судьба в “хаотические” времена ‘культурной революции’ в Китае. Его реабилитировали в 1978-м, после смерти Мао Цзедуна и прихода к власти Дэн Сяопина. С тех пор Пхунванг жил в Пекине.
Потом он, воспользовавшись возможностью занять пост председателя районного правительства Тибета, стал более критически оценивать позицию политбюро в отношении Тибета и Далай-ламы. Пхунванг написал ряд писем тогдашнему генсеку Ху Цзиньтао (胡錦濤), осуждая местных руководителей, которые использовали кампании против “раскола” в Тибете для удовлетворения своих карьерных амбиций и для того, чтобы отказаться от признания той роли, которую играл в тибетском обществе Далай-лама. Он также просил руководителей компартии, включая генсека Си Цзиньпина (習近平), позволить Далай-ламе вернуться на родину, говоря, что это способствовало бы обеспечению стабильности в регионе.
Его смерть “вызывает глубокое сожаление”, отметила для Reuters тибетская поэтесса Церинг Осер. “Он надеялся, что китайское руководство сможет провести переговоры с Далай-ламой и разрешит Далай-ламе вернуться в Тибет”, - сказала она. Как указывает ее муж, автор нескольких книг по проблеме Тибета Ван Лисюн (王力雄), с его смертью в китайской компартии “среди сочувствующих Далай-ламе будет одним голосом меньше”.
В своей автобиографической книге A Long Way to Equality and Unity, выпущенной 7 марта гонконгским издательством New Century Press, ранее опубликовавшим автобиографию Чжао Цзыяна, Пхунванг пишет, что обращался к бывшему председателю Ху Цзиньтао и членам постоянного комитета политбюро с просьбой "позволить сотням тысяч тибетских соотечественников в изгнании во главе с Далай-ламой вернуться домой, [чтобы] жить и работать в мире". Но его призыв проигнорировали.
Пхунванг в своей книге обвиняет центральное правительство за разжигание напряженности между ханьским большинством и этническими меньшинствами Китая. В главе под названием "Нам нельзя двигаться к Китайской империи" он предостерегает правительство в Пекине, что для утверждения своей власти над тибетским населением ему не стоит полагаться лишь на насилие и экономическое развитие.
Как отметил издатель книги Бао Пу (Bao Pu), “имеет большое значение то, что один из тех, кто потратил свою жизнь на работу с центральным правительством, проявляет подобное разочарование его политикой”. По его словам, Пхунванг три года работал над этой книгой, написанной по-китайски. В его биографии A Tibetan Revolutionary, которую трое ученых опубликовали на английском в 2006 году, содержатся отчетливые признаки той резкой критики нынешнего положения в Тибете, какая появилась в автобиографическом труде.
“КНР считает себя многонациональным государством, в котором все группы имеют равные права и власть”, пишет в предисловии Мелвин Голдстейн. “Пхунванг полагает, что на самом деле оно действует как государство ханьских китайцев”.
В комментарии, полученном South China Morning Post еще до известия о смерти Пхунванга, министр информации и международных отношений центральной тибетской администрации (ЦТА) Дики Чоянг (Dicki Chhoyang) приветствовала рациональные оценки, с которыми он выступил насчет китайской политики в Тибете. “Есть надежда, что китайское руководство со всей серьезностью отнесется к озабоченности, выраженной человеком с таким политическим положением. Он равным образом предан как благосостоянию китайского государства, так и выживанию своего народа и его особой идентичности”, подчеркивается в заявлении ЦТА.
понедельник, 18 марта 2013 г.
Новое самосожжение произошло в мятежном монастыре Кирти
Новое самосожжение в мятежном монастыре Кирти в Нгаба (Аба-Тибетско-Цянский округ провинции Сычуань) произошло в пятую годовщину расстрела мирного протеста, когда погибли не менее 10 тибетцев, в том числе один монах.
Этот огненный протест нельзя отнести к разряду событий, вызванных бытовыми или частными проблемами, хотя именно так стремились объяснить все самосожжения органы пекинской пропаганды. Невозможно и переложить ответственность на зарубежные силы, поскольку кровавая расправа с участниками демонстрации 16 марта 2008 года была частью подавления тибетских волнений китайскими солдатами.
16 марта возле своей кельи в монастыре Кирти совершил самосожжение 28-летний монах Лобсанг Тхокме (Lobsang Thogmey), выходец из Рангтриг Цанг (Rangtrig Tsang), относящегося к скотоводческому поселку Тингон (кит. Чэн Гуань). По словам очевидцев, около 14.40 он облился горючей жидкостью, поджег себя и с религиозным флагом в руках пошел по направлению к западным воротам монастыря. Сделав несколько шагов, он упал на землю.
Монахи и местные жители срочно доставили его в ближайшую больницу, где спустя несколько часов он скончался от ожогов. Не позволив семье и общине монастыря забрать тело, китайские чиновники под прикрытием отряда сил безопасности вывезли его в уезд Баркам. Таким образом власти наказывают за огненный протест родственников, поскольку по тибетской буддийской традиции полагается сразу начать читать над телом усопшего прощальные молитвы.
Дома в уезде Нгаба у него остались отец Рогтрук (Rogtrug) и мать Тепу (Depo), три брата и сестра.
Как сообщает VOA Tibetan, Лобсанг Тхокме поступил в монастырь Кирти в детском возрасте, а к настоящему времени в соответствии с традиционной монашеской системой уже 8-й год изучал буддизм. Он считался примером в учебе для молодых монахов и пользовался уважением за свою социально значимую деятельность в общине.
Этот огненный протест в Нгаба стал третьим в ту печальную дату, когда тибетцы вспоминают о погибших в 2008 году. Насколько известно, тогда за день погибли 28 местных жителей, в том числе 16-летняя школьница. Даже на фоне 150 с лишним выступлений протеста, охвативших тибетские регионы в 2008 году, этот инцидент с применением оружия против мирных людей представляется актом исключительного насилия.
Через три года после кровавой расправы, 16 марта 2011 года, совершил самосожжение монах по имени Лобсанг Пунцок. Уже тогда в заметке Синьхуа основной акцент делался на том, что монахи якобы воспрепятствовали медицинской помощи. Еще через год на ту же дату в монастыре Кирти поджег себя 20-летний Лобсанг Цултрим.
Акт самосожжения 16 марта 2013 года стал 108-м внутри Тибета; 90 мучеников скончались. Все огненные протесты сопровождались призывами к возвращению Далай-ламы и свободе для тибетцев.
Подтвердив информацию о последнем протесте, Центральная тибетская администрация (ЦТА)напоминает, что неоднократно обращалась к тибетцам с просьбой не прибегать к крайним методам протеста, включая самосожжения.
12 марта на сессии Совета по правам человека страны-члены Европейского союза выразили искреннюю обеспокоенность в связи с ростом числа самосожжений. От имени 27 государств ЕС заявил, что “предлагает Китаю вновь вступить в конструктивный диалог с тибетским народом и разрешить свободный доступ в тибетские автономные области”.
Этот огненный протест нельзя отнести к разряду событий, вызванных бытовыми или частными проблемами, хотя именно так стремились объяснить все самосожжения органы пекинской пропаганды. Невозможно и переложить ответственность на зарубежные силы, поскольку кровавая расправа с участниками демонстрации 16 марта 2008 года была частью подавления тибетских волнений китайскими солдатами.
16 марта возле своей кельи в монастыре Кирти совершил самосожжение 28-летний монах Лобсанг Тхокме (Lobsang Thogmey), выходец из Рангтриг Цанг (Rangtrig Tsang), относящегося к скотоводческому поселку Тингон (кит. Чэн Гуань). По словам очевидцев, около 14.40 он облился горючей жидкостью, поджег себя и с религиозным флагом в руках пошел по направлению к западным воротам монастыря. Сделав несколько шагов, он упал на землю.
Монахи и местные жители срочно доставили его в ближайшую больницу, где спустя несколько часов он скончался от ожогов. Не позволив семье и общине монастыря забрать тело, китайские чиновники под прикрытием отряда сил безопасности вывезли его в уезд Баркам. Таким образом власти наказывают за огненный протест родственников, поскольку по тибетской буддийской традиции полагается сразу начать читать над телом усопшего прощальные молитвы.
Дома в уезде Нгаба у него остались отец Рогтрук (Rogtrug) и мать Тепу (Depo), три брата и сестра.
Как сообщает VOA Tibetan, Лобсанг Тхокме поступил в монастырь Кирти в детском возрасте, а к настоящему времени в соответствии с традиционной монашеской системой уже 8-й год изучал буддизм. Он считался примером в учебе для молодых монахов и пользовался уважением за свою социально значимую деятельность в общине.
Этот огненный протест в Нгаба стал третьим в ту печальную дату, когда тибетцы вспоминают о погибших в 2008 году. Насколько известно, тогда за день погибли 28 местных жителей, в том числе 16-летняя школьница. Даже на фоне 150 с лишним выступлений протеста, охвативших тибетские регионы в 2008 году, этот инцидент с применением оружия против мирных людей представляется актом исключительного насилия.
Через три года после кровавой расправы, 16 марта 2011 года, совершил самосожжение монах по имени Лобсанг Пунцок. Уже тогда в заметке Синьхуа основной акцент делался на том, что монахи якобы воспрепятствовали медицинской помощи. Еще через год на ту же дату в монастыре Кирти поджег себя 20-летний Лобсанг Цултрим.
Акт самосожжения 16 марта 2013 года стал 108-м внутри Тибета; 90 мучеников скончались. Все огненные протесты сопровождались призывами к возвращению Далай-ламы и свободе для тибетцев.
Подтвердив информацию о последнем протесте, Центральная тибетская администрация (ЦТА)напоминает, что неоднократно обращалась к тибетцам с просьбой не прибегать к крайним методам протеста, включая самосожжения.
12 марта на сессии Совета по правам человека страны-члены Европейского союза выразили искреннюю обеспокоенность в связи с ростом числа самосожжений. От имени 27 государств ЕС заявил, что “предлагает Китаю вновь вступить в конструктивный диалог с тибетским народом и разрешить свободный доступ в тибетские автономные области”.
вторник, 5 марта 2013 г.
Тибетская поэтесса Церинг Осер удостоена престижной премии для "отважных женщин" за 2013 год
Тибетская поэтесса Церинг Осер вошла в число 10 женщин, которым в этом году присуждена премия International Women of Courage Award. Назначенную на 8 марта в Вашингтоне церемонию для лауреатов премии проведут госсекретарь Джон Керри и первая леди Мишель Обама.
Этой международной премией отмечаются женщины во всем мире, продемонстрировавшие отвагу и способность к лидерству, нередко на грани огромного личного риска, пропаганду справедливости и прав человека. С момента учреждения данной премии в 2007 году Госдепартамент США наградил ею 46 женщин из 34 разных стран.
“В период, отмеченный ростом самосожжений и протестов в тибетских областях Китая, Церинг Осер проявила себя как наиболее влиятельная материковая активистка, открыто высказывающаяся о положении с правами человека относительно тибетских граждан Китая”, говорится в объявлении, опубликованном 4 марта на сайте Госдепартамента Соединенных Штатов.
Блог Церинг Осер Invisible Tibet вкупе с ее стихами и публицистикой, ее деятельностью в социальных сетях типа Twitter позволил обрести голос миллионам этнических тибетцев, которые иначе не могли бы выразить свое мнение внешнему миру из-за усилий правительства, нацеленных на ограничение обмена информацией.
Несмотря на постоянную слежку агентов служб безопасности и ставшее привычным помещение под домашний арест в периоды, которые считаются политически чувствительными, Церинг Осер настойчиво поддерживает публичную дискуссию о ситуации в Тибете. Она подчеркивает, что “свидетельствовать – значит выступать [за кого-то]”, и указывает, что “более ста тибетцев выразили свое стремление противостоять силам репрессий, предав свои тела огню, - вот причина, по которой я не сдамся и не пойду на компромисс”.
“Премия International Women of Courage Award является заслуженным одобрением отважных усилий Осер по отстаиванию справедливости и прав в Тибете и Китае, - сказала президент International Campaign for Tibet Мэри Бет Марки. – Эта премия не только признание персональных достижений Осер, но также подтверждение обеспокоенности американского правительства по поводу тибетского народа в его борьбе за права и достоинство”.
Церинг Осер стала подлинным пропагандистом китайско-тибетской солидарности в условиях, когда партийная верхушка, приписывающая себе право говорить от имени народа, продолжает делить население материковой части страны на идеологически противоборствующие группы. Поэтесса и блогер препятствует попыткам коррумпированных чиновников под лозунгом "патриотического перевоспитания" взрастить слепую ненависть к “внешним силам”, то есть к лидерам тибетского сообщества за границей. Ее блог на мандаринском является живым источником реальной информации об огненных протестах тибетцев и положении ее народа в современном Китае.
В письме, полученном редакцией независимого тибетского сайта Phayul, Церинг Осер заявила, что присуждение премии вызвало у нее “смешанные чувства”. “Для меня лично это большая честь”, отмечает она. Будучи писателем, “я верна идее писать: как путешественник, как паломник, как свидетель. На мой взгляд, путешествие, паломничество и свидетельство составляют друг для друга причину и следствие. И свидетельство фактически есть голос”.
Далее она благодарит Госдепартамент США за присуждение ей премии International Women of Courage Award, добавляя: “Хотелось бы думать, что это отражает их обеспокоенность по поводу самосожжений на Тибетском плато”. Она подчеркивает, что посвящает эту премию ста с лишним тибетцам, предавшим себя огню, и их семьям.
“К сожалению, я не смогу принять эту награду лично. На самом деле в настоящий момент я не просто не в состоянии принять награду, но нахожусь под домашним арестом”, добавляет 44-летняя тибетская поэтесса, живущая в Пекине. По предшествующему опыту нетрудно догадаться, что ее держат ее под замком из-за панического страха перед "нарушением стабильности" в период открывшихся там "двух сессий" – законодательного и консультативного органов власти.
Однопартийный режим опирается вовсе не на фиктивные "единство и сплоченность", а на многослойные силы внутренней госбезопасности.
Этой международной премией отмечаются женщины во всем мире, продемонстрировавшие отвагу и способность к лидерству, нередко на грани огромного личного риска, пропаганду справедливости и прав человека. С момента учреждения данной премии в 2007 году Госдепартамент США наградил ею 46 женщин из 34 разных стран.
“В период, отмеченный ростом самосожжений и протестов в тибетских областях Китая, Церинг Осер проявила себя как наиболее влиятельная материковая активистка, открыто высказывающаяся о положении с правами человека относительно тибетских граждан Китая”, говорится в объявлении, опубликованном 4 марта на сайте Госдепартамента Соединенных Штатов.
Блог Церинг Осер Invisible Tibet вкупе с ее стихами и публицистикой, ее деятельностью в социальных сетях типа Twitter позволил обрести голос миллионам этнических тибетцев, которые иначе не могли бы выразить свое мнение внешнему миру из-за усилий правительства, нацеленных на ограничение обмена информацией.
Несмотря на постоянную слежку агентов служб безопасности и ставшее привычным помещение под домашний арест в периоды, которые считаются политически чувствительными, Церинг Осер настойчиво поддерживает публичную дискуссию о ситуации в Тибете. Она подчеркивает, что “свидетельствовать – значит выступать [за кого-то]”, и указывает, что “более ста тибетцев выразили свое стремление противостоять силам репрессий, предав свои тела огню, - вот причина, по которой я не сдамся и не пойду на компромисс”.
“Премия International Women of Courage Award является заслуженным одобрением отважных усилий Осер по отстаиванию справедливости и прав в Тибете и Китае, - сказала президент International Campaign for Tibet Мэри Бет Марки. – Эта премия не только признание персональных достижений Осер, но также подтверждение обеспокоенности американского правительства по поводу тибетского народа в его борьбе за права и достоинство”.
Церинг Осер стала подлинным пропагандистом китайско-тибетской солидарности в условиях, когда партийная верхушка, приписывающая себе право говорить от имени народа, продолжает делить население материковой части страны на идеологически противоборствующие группы. Поэтесса и блогер препятствует попыткам коррумпированных чиновников под лозунгом "патриотического перевоспитания" взрастить слепую ненависть к “внешним силам”, то есть к лидерам тибетского сообщества за границей. Ее блог на мандаринском является живым источником реальной информации об огненных протестах тибетцев и положении ее народа в современном Китае.
В письме, полученном редакцией независимого тибетского сайта Phayul, Церинг Осер заявила, что присуждение премии вызвало у нее “смешанные чувства”. “Для меня лично это большая честь”, отмечает она. Будучи писателем, “я верна идее писать: как путешественник, как паломник, как свидетель. На мой взгляд, путешествие, паломничество и свидетельство составляют друг для друга причину и следствие. И свидетельство фактически есть голос”.
Далее она благодарит Госдепартамент США за присуждение ей премии International Women of Courage Award, добавляя: “Хотелось бы думать, что это отражает их обеспокоенность по поводу самосожжений на Тибетском плато”. Она подчеркивает, что посвящает эту премию ста с лишним тибетцам, предавшим себя огню, и их семьям.
“К сожалению, я не смогу принять эту награду лично. На самом деле в настоящий момент я не просто не в состоянии принять награду, но нахожусь под домашним арестом”, добавляет 44-летняя тибетская поэтесса, живущая в Пекине. По предшествующему опыту нетрудно догадаться, что ее держат ее под замком из-за панического страха перед "нарушением стабильности" в период открывшихся там "двух сессий" – законодательного и консультативного органов власти.
Однопартийный режим опирается вовсе не на фиктивные "единство и сплоченность", а на многослойные силы внутренней госбезопасности.
понедельник, 4 марта 2013 г.
Находящиеся в осаде жители деревни в провинции Гуандун требуют свободных выборов
В провинции Гуандун снова происходит осада деревни, жители которой требуют демократических выборов после стычек с группой бандитов, нанятых местным чиновником для захвата земли. Ситуация напоминает события в деревне Укань, расположенной примерно в 100 км от деревни Шанпу (Shangpu).
Неделю назад жители деревни Шанпу вынуждены были сражаться с наемниками, которых послали партбосс деревни и авторитетный бизнесмен после того, как они начали протестовать против земельной сделки.
Теперь милиция, напрямую подчиненная органам партии, заблокировала проезд в деревню извне, а местные жители отказываются пускать внутрь чиновников. Поскольку деревня оказалась в осаде накануне открытия в Пекине сессии всекитайского собрания народных представителей (ВСНП), наступило временное затишье.
3 марта на главном входе в деревню, насчитывающую 3 тысячи жителей, дежурили 40 служащих милиции и агентов в штатском, не пропускавших машины в поселение. Неподалеку от них висел транспарант с лозунгом “Серьезно требуем законных и демократических выборов”.
Двухэтажные дома Шанпу, типичные для этого региона, и скромные семейные мастерские окружены полями, ждущими весеннего посева. Но главная улица забита машинами, разбитыми в ходе стычек, а земля усеяна осколками стекла и металла.
По словам жителей, они требуют права голосовать как по кандидатуре главы комитета, который будет их представлять, так и по вопросу о передаче рисовых полей для промышленного использования. “Это должно решаться голосами крестьян”, - сказал AFP один из лидеров протеста. “Глава деревни должен представлять наши интересы, но он этого не делает”, - пояснил он претензии местных жителей.
Между тем они боятся, что как только сессия ВСНП, которая откроется 5 марта, завершит свою работу, чиновники перейдут к силовым действиям. Как уверены жители деревни, чиновники “не хотят применять силовые методы накануне сессий”, потому что им надо изображать стабильность, но “есть опасения, что потом [бандиты] вернутся”.
Неизвестные в оранжевых касках и с красными повязками на рукавах въехали в деревню и набросились на местных жителей с лопатами и другим оружием. Крестьяне отбивались бамбуковыми палками и кусками кирпичей, набранных на стройплощадке. Они перевернули и разбили 29 автомобилей, на которых приехали нападавшие, у которых были ножи и ружье.
Как видно на записи, имеющейся в распоряжении AFP, один из нападавших стреляет в воздух из ружья. По словам крестьян, это агент в штатском, пытавшийся выступить в роли переговорщика. По меньшей мере 8 жителей деревни получили ранения.
Напомним, что деревня Укань, где жители также протестовали по поводу незаконной передачи земли в аренду, выдержала осаду вооруженной милиции. 21 сентября 2011 года омоновцы, нанятые партийными чиновниками, вторглись в деревню, но в ответ участники протеста перекрыли улицы и забросали камнями здания парткома и отделения милиции. В начале декабря по обвинению в вандализме в ходе инцидента “9.21” были задержаны пять человек, один из которых умер на третий день пребывания под стражей.
Возмущенные подозрительной смертью лидера протестов крестьяне забаррикадировали въезды в деревню и в течение 10 дней держали оборону против вооруженной милиции. В центре деревни ежедневно проходили митинги, в которых принимали участие до 7 тысяч человек. Партком провинции Гуандун не рискнул прибегнуть к силовым мерам, так как это грозило кровопролитием, и согласился пойти на некоторые уступки. В итоге в деревне состоялись новые выборы комитета, в число членов которого вошел один из активистов, задержанных в декабре.
Скорее всего, до жителей Шанпу доходили сведения о том, как разворачивались события в Укань, так как они тоже требуют проведения свободных выборов комитета. Они жалуются, что нынешний глава деревни Ли Баоюй (Li Baoyu), занимающий заодно и пост партсекретаря, был навязан им сверху. По их словам, Ли Баоюй обманом получил подписи в поддержку передачи 33 гектаров сельскохозяйственных земель компании Wanfeng Investment, за которой стоит бизнесмен У Гуйцюнь (Wu Guicun), под строительство фабрик по производству электрического кабеля.
Действующий комитет деревни получит компенсацию, вычисленную на основе урожая риса, который мог бы быть получен с этой земли. Но жители деревни опасаются, что не получат ничего, а компенсация не отражает реальной стоимости полей. “Деревенские кадры незаконно совершают сделки с полями и сдают земли по низкой цене”, говорится в петиции, направленной ими в адрес вышестоящих властей.
Правительство уезда Цзеси (Jiexi), в административные границы которого входит деревня Шанпу, пока лишь обещало найти тех, кто участвовал в нападении на деревню, и привлечь их к уголовной ответственности.
Неделю назад жители деревни Шанпу вынуждены были сражаться с наемниками, которых послали партбосс деревни и авторитетный бизнесмен после того, как они начали протестовать против земельной сделки.
Теперь милиция, напрямую подчиненная органам партии, заблокировала проезд в деревню извне, а местные жители отказываются пускать внутрь чиновников. Поскольку деревня оказалась в осаде накануне открытия в Пекине сессии всекитайского собрания народных представителей (ВСНП), наступило временное затишье.
3 марта на главном входе в деревню, насчитывающую 3 тысячи жителей, дежурили 40 служащих милиции и агентов в штатском, не пропускавших машины в поселение. Неподалеку от них висел транспарант с лозунгом “Серьезно требуем законных и демократических выборов”.
Двухэтажные дома Шанпу, типичные для этого региона, и скромные семейные мастерские окружены полями, ждущими весеннего посева. Но главная улица забита машинами, разбитыми в ходе стычек, а земля усеяна осколками стекла и металла.
По словам жителей, они требуют права голосовать как по кандидатуре главы комитета, который будет их представлять, так и по вопросу о передаче рисовых полей для промышленного использования. “Это должно решаться голосами крестьян”, - сказал AFP один из лидеров протеста. “Глава деревни должен представлять наши интересы, но он этого не делает”, - пояснил он претензии местных жителей.
Между тем они боятся, что как только сессия ВСНП, которая откроется 5 марта, завершит свою работу, чиновники перейдут к силовым действиям. Как уверены жители деревни, чиновники “не хотят применять силовые методы накануне сессий”, потому что им надо изображать стабильность, но “есть опасения, что потом [бандиты] вернутся”.
Неизвестные в оранжевых касках и с красными повязками на рукавах въехали в деревню и набросились на местных жителей с лопатами и другим оружием. Крестьяне отбивались бамбуковыми палками и кусками кирпичей, набранных на стройплощадке. Они перевернули и разбили 29 автомобилей, на которых приехали нападавшие, у которых были ножи и ружье.
Как видно на записи, имеющейся в распоряжении AFP, один из нападавших стреляет в воздух из ружья. По словам крестьян, это агент в штатском, пытавшийся выступить в роли переговорщика. По меньшей мере 8 жителей деревни получили ранения.
Напомним, что деревня Укань, где жители также протестовали по поводу незаконной передачи земли в аренду, выдержала осаду вооруженной милиции. 21 сентября 2011 года омоновцы, нанятые партийными чиновниками, вторглись в деревню, но в ответ участники протеста перекрыли улицы и забросали камнями здания парткома и отделения милиции. В начале декабря по обвинению в вандализме в ходе инцидента “9.21” были задержаны пять человек, один из которых умер на третий день пребывания под стражей.
Возмущенные подозрительной смертью лидера протестов крестьяне забаррикадировали въезды в деревню и в течение 10 дней держали оборону против вооруженной милиции. В центре деревни ежедневно проходили митинги, в которых принимали участие до 7 тысяч человек. Партком провинции Гуандун не рискнул прибегнуть к силовым мерам, так как это грозило кровопролитием, и согласился пойти на некоторые уступки. В итоге в деревне состоялись новые выборы комитета, в число членов которого вошел один из активистов, задержанных в декабре.
Скорее всего, до жителей Шанпу доходили сведения о том, как разворачивались события в Укань, так как они тоже требуют проведения свободных выборов комитета. Они жалуются, что нынешний глава деревни Ли Баоюй (Li Baoyu), занимающий заодно и пост партсекретаря, был навязан им сверху. По их словам, Ли Баоюй обманом получил подписи в поддержку передачи 33 гектаров сельскохозяйственных земель компании Wanfeng Investment, за которой стоит бизнесмен У Гуйцюнь (Wu Guicun), под строительство фабрик по производству электрического кабеля.
Действующий комитет деревни получит компенсацию, вычисленную на основе урожая риса, который мог бы быть получен с этой земли. Но жители деревни опасаются, что не получат ничего, а компенсация не отражает реальной стоимости полей. “Деревенские кадры незаконно совершают сделки с полями и сдают земли по низкой цене”, говорится в петиции, направленной ими в адрес вышестоящих властей.
Правительство уезда Цзеси (Jiexi), в административные границы которого входит деревня Шанпу, пока лишь обещало найти тех, кто участвовал в нападении на деревню, и привлечь их к уголовной ответственности.
воскресенье, 3 марта 2013 г.
В материковом Китае насчитывается не менее 247 "раковых деревень"
Правительство несет ответственность за то, чтобы предупреждать население, “безопасно ли на каком-то участке земли выращивать посевы или строить дом”, сказал на днях директор пекинского института общества и окружающей среды Ма Цзюнь (Ma Jun), комментируя отказ министерства охраны окружающей среды опубликовать сведения о загрязнении почвы.
Но пожилые и заторможенные инерцией партийной карьеры чиновники в министерствах никак не могут осознать, что дышат тем же воздухом, что и все остальные. Молодое поколение вынуждено полагаться на собственные силы.
В интернете распространяется карта, на которой в 27 регионах, по большей части в провинциях Хэнань и Цзянсу, обозначены 247 “раковых деревень”. Карта, как сообщается в заметкe официозной Shenzhen Daily, составлена студентом университета, изучившим научные отчеты и газетные статьи.
Подобную карту опубликовал несколько лет назад гражданский активист Дэн Фэй (Deng Fei), но на ней было немногим более 100 “раковых деревень”. Налицо серьезный рост числа опасных мест, где зафиксирован всплеск смертей от рака.
Первые упоминания о “раковых деревнях” материкового Китая относятся еще к 1998 году. Как указывалось в отчете, который подготовил в 2010 году профессор географии из Соединенных Штатов, в официальных источниках, включая сайты и телеканалы правительств разных уровней, упоминалось 241 подобное место. Если прибавить упоминания на “неофициальных” сайтах, получится в общей сложности 459, писал ученый из University of Central Missouri Ли Лю (Lee Liu) в американском журнале Environment.
С 2001 по 2004 год в деревне Янцяо (Yangqiao), входящей в административные границы города Яньчэн (Yancheng) провинции Цзянсу, более 20 крестьян скончались от раковых заболеваний, в основном от рака легких и рака пищевода. Загрязнение воздуха здесь было настолько сильным, что на ночь приходилось закрывать рот и нос мокрым полотенцем.
В деревне Дунцзинь(Dongjin), относящейся к тому же городу, с 2001-го по 2006-й почти 100 крестьян скончались от раковых заболеваний, причиной которых стало загрязнение среды химической компанией. Как сообщал China Business Journal, когда жертвы обратились в суд, фирма предложила каждому в деревне по 70 юаней в порядке “субсидии”.
В одной деревне провинции Хэнань, где из-за сброса отходов бумагоделательных фабрик вода в реке стала черной как чернила, за четыре года от рака умерли 79 крестьян.
Рапортуя о своем пятилетнем плане по предупреждению и контролю рисков химического загрязнения, министерство охраны официально подтвердило существование “раковых деревень”. Министерство признает, что в Китае все еще производятся и применяются токсичные химикаты, запрещенные в развитых странах вследствие угрозы здоровью людей и окружающей среде.
"В последние годы в реках, озерах и в прибрежных водах обнаруживались различные химические вещества", цитирует документ министерства Shanghai Daily. "Ядовитые и вредные химические материалы привели к многочисленным чрезвычайным ситуациям, связанным с загрязнением воды и воздуха. Многие регионы поражены нехваткой питьевой воды, тогда как в ряде мест даже появились 'раковые деревни' и другие заметные примеры проблем в сфере здоровья и общественной жизни".
Адвокат Ван Цаньфа (王燦發), возглавляющий в Пекине центр помощи жертвам загрязнения, отметил, что министерство в первый раз использовало в документе фразу “раковая деревня”. “Это показывает, что министерство охраны окружающей среды признает, что загрязнение ведет к раковым заболеваниям”, - сказал он.
К 2020 году министерство наметило взять под контроль источники загрязнения подземных вод. Однако последние скандальные новости заставляют задаться вопросом, не будет ли слишком поздно. Недавно выяснилось, что химические компании в городе Вэйфан провинции Шаньдун годами закачивали жидкие отходы на глубину свыше километра, отравляя подземные воды. Правительство города предложило 100 тысяч юаней любому, кто укажет на компании, нелегально сбрасывающие отходы под землю. Но пока ни одна из таких компаний не попала в сводки происшествий.
По итогам проверки качества воды в 200 городах, проведенной министерством земли и ресурсов в 2011 году, 55% подземных вод в китайских городах имеет “низкое” или “очень низкое” качество. Исследование подземных вод на небольшой глубине, проведенное министерством в период с 2000 по 2002 годы, показало, что почти 60% подземных вод непригодно для питья, сообщила 24 февраля Beijing News.
Несмотря на впечатляющие публикации по поводу загрязнения, пока трудно рассчитывать на действенные изменения закона об охране окружающей среды. Когда в 2011 году постоянный комитет всекитайского собрания народных представителей (ВСНП) приступил к рассмотрению проекта поправок, экологи питали большие надежды на перемены в борьбе с загрязнением воды и воздуха в материковом Китае, отмечает South China Morning Post. Но после того, как в августе 2012-года эти поправки были опубликованы, стали преобладать критические оценки.
Профессор Ван Цзюнь заявил, что не обнаружил в тексте поправок многих своих предложений. "Законопроект не отражает намерения бороться за лучшую окружающую среду, а стоит на той же стороне, что и загрязняющие компании, - отмечает ученый. – Таким путем закон об охране окружающей среды подвергнется отмене, а не пересмотру".
Ван Цаньфа указывает, что проект отдает предпочтение интересам экономического развития, а не защите окружающей среды. "Экологическая ситуация в Китае становится тяжелой, - отмечает он. – Загрязнение достигло очень серьезных масштабов, по всей стране загрязнены водные поверхности и прибрежные воды. Правительству следует правильно отреагировать на эти проблемы".
Ван Цзюнь, Ван Цаньфа и еще десятки экспертов подписали открытое письмо к депутатам ВСНП, призывающее отменить принятие поправок. Они подчеркивают, что некоторые предложенные изменения являются даже шагом назад. "Это наиболее незрелый и неудовлетворительный закон об охране окружающей среды с 1990-х годов, [в котором] неисполнимы почти все положения", говорится в письме.
Но пожилые и заторможенные инерцией партийной карьеры чиновники в министерствах никак не могут осознать, что дышат тем же воздухом, что и все остальные. Молодое поколение вынуждено полагаться на собственные силы.
В интернете распространяется карта, на которой в 27 регионах, по большей части в провинциях Хэнань и Цзянсу, обозначены 247 “раковых деревень”. Карта, как сообщается в заметкe официозной Shenzhen Daily, составлена студентом университета, изучившим научные отчеты и газетные статьи.
Подобную карту опубликовал несколько лет назад гражданский активист Дэн Фэй (Deng Fei), но на ней было немногим более 100 “раковых деревень”. Налицо серьезный рост числа опасных мест, где зафиксирован всплеск смертей от рака.
Первые упоминания о “раковых деревнях” материкового Китая относятся еще к 1998 году. Как указывалось в отчете, который подготовил в 2010 году профессор географии из Соединенных Штатов, в официальных источниках, включая сайты и телеканалы правительств разных уровней, упоминалось 241 подобное место. Если прибавить упоминания на “неофициальных” сайтах, получится в общей сложности 459, писал ученый из University of Central Missouri Ли Лю (Lee Liu) в американском журнале Environment.
С 2001 по 2004 год в деревне Янцяо (Yangqiao), входящей в административные границы города Яньчэн (Yancheng) провинции Цзянсу, более 20 крестьян скончались от раковых заболеваний, в основном от рака легких и рака пищевода. Загрязнение воздуха здесь было настолько сильным, что на ночь приходилось закрывать рот и нос мокрым полотенцем.
В деревне Дунцзинь(Dongjin), относящейся к тому же городу, с 2001-го по 2006-й почти 100 крестьян скончались от раковых заболеваний, причиной которых стало загрязнение среды химической компанией. Как сообщал China Business Journal, когда жертвы обратились в суд, фирма предложила каждому в деревне по 70 юаней в порядке “субсидии”.
В одной деревне провинции Хэнань, где из-за сброса отходов бумагоделательных фабрик вода в реке стала черной как чернила, за четыре года от рака умерли 79 крестьян.
Рапортуя о своем пятилетнем плане по предупреждению и контролю рисков химического загрязнения, министерство охраны официально подтвердило существование “раковых деревень”. Министерство признает, что в Китае все еще производятся и применяются токсичные химикаты, запрещенные в развитых странах вследствие угрозы здоровью людей и окружающей среде.
"В последние годы в реках, озерах и в прибрежных водах обнаруживались различные химические вещества", цитирует документ министерства Shanghai Daily. "Ядовитые и вредные химические материалы привели к многочисленным чрезвычайным ситуациям, связанным с загрязнением воды и воздуха. Многие регионы поражены нехваткой питьевой воды, тогда как в ряде мест даже появились 'раковые деревни' и другие заметные примеры проблем в сфере здоровья и общественной жизни".
Адвокат Ван Цаньфа (王燦發), возглавляющий в Пекине центр помощи жертвам загрязнения, отметил, что министерство в первый раз использовало в документе фразу “раковая деревня”. “Это показывает, что министерство охраны окружающей среды признает, что загрязнение ведет к раковым заболеваниям”, - сказал он.
К 2020 году министерство наметило взять под контроль источники загрязнения подземных вод. Однако последние скандальные новости заставляют задаться вопросом, не будет ли слишком поздно. Недавно выяснилось, что химические компании в городе Вэйфан провинции Шаньдун годами закачивали жидкие отходы на глубину свыше километра, отравляя подземные воды. Правительство города предложило 100 тысяч юаней любому, кто укажет на компании, нелегально сбрасывающие отходы под землю. Но пока ни одна из таких компаний не попала в сводки происшествий.
По итогам проверки качества воды в 200 городах, проведенной министерством земли и ресурсов в 2011 году, 55% подземных вод в китайских городах имеет “низкое” или “очень низкое” качество. Исследование подземных вод на небольшой глубине, проведенное министерством в период с 2000 по 2002 годы, показало, что почти 60% подземных вод непригодно для питья, сообщила 24 февраля Beijing News.
Несмотря на впечатляющие публикации по поводу загрязнения, пока трудно рассчитывать на действенные изменения закона об охране окружающей среды. Когда в 2011 году постоянный комитет всекитайского собрания народных представителей (ВСНП) приступил к рассмотрению проекта поправок, экологи питали большие надежды на перемены в борьбе с загрязнением воды и воздуха в материковом Китае, отмечает South China Morning Post. Но после того, как в августе 2012-года эти поправки были опубликованы, стали преобладать критические оценки.
Профессор Ван Цзюнь заявил, что не обнаружил в тексте поправок многих своих предложений. "Законопроект не отражает намерения бороться за лучшую окружающую среду, а стоит на той же стороне, что и загрязняющие компании, - отмечает ученый. – Таким путем закон об охране окружающей среды подвергнется отмене, а не пересмотру".
Ван Цаньфа указывает, что проект отдает предпочтение интересам экономического развития, а не защите окружающей среды. "Экологическая ситуация в Китае становится тяжелой, - отмечает он. – Загрязнение достигло очень серьезных масштабов, по всей стране загрязнены водные поверхности и прибрежные воды. Правительству следует правильно отреагировать на эти проблемы".
Ван Цзюнь, Ван Цаньфа и еще десятки экспертов подписали открытое письмо к депутатам ВСНП, призывающее отменить принятие поправок. Они подчеркивают, что некоторые предложенные изменения являются даже шагом назад. "Это наиболее незрелый и неудовлетворительный закон об охране окружающей среды с 1990-х годов, [в котором] неисполнимы почти все положения", говорится в письме.
Подписаться на:
Сообщения (Atom)