7 девочек, освобожденных в соответствии с законом № 162 "О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс РФ" из воспитательной колонии в Новом Осколе (Белгородская область) ожидали вчера, 16 февраля, в Центре содействия реформе уголовного правосудия. Однако только во вторник утром прибыли три из освобожденных и еще две ожидаются к вечеру. Это первые из тех 18 девочек, по чьим делам Новооскольский суд принял положительное решение. Впрочем, на спецчасть колонии жалоб нет; причина задержки с отправлением домой вполне обыденна - не хватает билетов.
"Еще прошлым летом говорили, что ждем амнистии или поправки в УК", - говорит 17-летняя Люба, сократившая от своих двух лет срока 4 месяца. На вопрос о празднике Масленицы в колонии она отвечает, что его не замечают. На день Святого Валентина, 14 февраля, девочки ездили в колонию к мальчикам в Валуйки, играли в "Любовь с первого взгляда" - как на телевидении. Но большие праздники, конечно, запомнились и за решеткой: Новый год, Рождество - ведь были и подарки.
Событий в колонии вообще немного, хотя периодически вывозят в город Холки Белгородской области для посещения традиционного для провинции набора "примечательных" мест: краеведческий музей, памятник истории (в данном случае подземный монастырь), набережная реки. Теперь, впрочем, к ним добавилась и церковь - в смысле какой-нибудь православный храм. По словам координатора проектов Центра содействия реформе уголовного правосудия Натальи Дзядко, водившей девочек в город, они иногда хотят посетить храм. Однако запомнившийся опыт выглядит не самым удачным: священник был занят ремонтом.
Все эти воспитательные мероприятия не произвели большого впечатления на 18-летнюю Галю Минладшину - из двух лет по приговору она "оставила" год и 4 месяца. Собственно, и само ее заключение не несло никакого воспитательного заряда: на пересмотре дела в Белгородском суде выяснилось, что сумма нанесенного в результате совершенной ею кражи ущерба составляет 2490 рублей, а не 3900, как говорилось в Пермской области, откуда она, как и другие две, прибыла в Новый Оскол. "Сами потерпевшие на суд не пришли, вообще хотели заявление забрать, не продолжать дело", - рассказывает Галя. Действительно, размер кражи явно не оправдывает того тяжелого испытания, которое ей пришлось пережить.
Воспитательный эффект заключения для подростков вообще невелик. "Наверное, лучше подействовал бы домашний арест", - говорит 16-летняя Наташа, которая провела за решеткой год и 10 месяцев. Различия между подростками все равно остаются вне стен тюрьмы. "Одному хватает нескольких месяцев, а некоторым и пяти лет мало, - считает она. - Кого-то дома ничего не ожидает, а у других не только эта проблема: многие не хотят возвращаться туда, где они были". В этой ситуации могло бы помочь общение с "вольным" человеком, пришедшим извне системы исполнения наказаний. Но появление такого в местах заключения до сих пор выглядит невероятным. По свидетельству девочек, даже правозащитниц из Центра содействия реформе уголовного правосудия они воспринимали как представителей государства.
Свою негативную роль играет и тот факт, что работа в колониях стала в большой степени семейным делом. Из 16 тысяч возможных будущих сотрудников системы, которые получают образование или повышают квалификацию в учебных заведениях Главного управления исполнения наказаний (ГУИН), примерно 75% составляют дети нынешних сотрудников. Таким образом, новые кадры воспитываются на представлениях старых.
"Тема "тюремщик-арестант" бесчеловечна для обеих сторон, - отметил в январском интервью "Российской газете" директор Центра содействия реформе уголовного правосудия Валерий Абрамкин, - когда появляется третий человек с воли, неважно, врач это или священник, тому же тюремщику неловко выглядеть зверем".
К сожалению, в Новооскольской колонии священник выглядит как служащий тюрьмы, личное общение с ним, по словам девочек, "невозможно". "Батюшка приходит, у нас начинается собрание, всех заводят в Ленинскую комнату, - вспоминает Наташа, - и он начинает рассказ, какой праздник был, почему его празднуют, и в честь чего". Затем все возвращаются в отряд. Нечего и говорить, что при таком формальном подходе, который стал естественным следствием нынешних взаимоотношений государства с религиозными общинами, девочки, и без того нередко страдающие от невнимания со стороны семьи и общества, лишены всякой духовной опеки.
Комментариев нет:
Отправить комментарий